Неточные совпадения
Бог с тобою,
Нет, нет — не грезы, не мечты.
Ужель еще не знаешь ты,
Что твой
отец ожесточенный
Бесчестья дочери не снес
И, жаждой мести увлеченный,
Царю на гетмана донес…
Что в истязаниях кровавых
Сознался в умыслах лукавых,
В стыде
безумной клеветы,
Что, жертва смелой правоты,
Врагу он выдан головою,
Что пред громадой войсковою,
Когда его не осенит
Десница вышняя господня,
Он должен быть казнен сегодня,
Что здесь покамест он сидит
В тюремной башне.
И главное,
безумный старик сманивает и прельщает предмет его страсти — этими же самыми тремя тысячами, которые сын его считает своими родовыми, наследством матери, в которых укоряет
отца.
Катерина не глядит ни на кого, не боится,
безумная, русалок, бегает поздно с ножом своим и ищет
отца.
Долго боролся тот, стараясь вырвать у нее нож. Наконец вырвал, замахнулся — и совершилось страшное дело:
отец убил
безумную дочь свою.
— Если вы говорите, — начала она нетвердым голосом, — если вы сами верите, что эта… ваша женщина…
безумная, то мне ведь дела нет до ее
безумных фантазий… Прошу вас, Лев Николаич, взять эти три письма и бросить ей от меня! И если она, — вскричала вдруг Аглая, — если она осмелится еще раз мне прислать одну строчку, то скажите ей, что я пожалуюсь
отцу и что ее сведут в смирительный дом…
— Мы и те, что шли с другой стороны, встретились в горе через тринадцать недель после смерти
отца — это был
безумный день, синьор! О, когда мы услыхали там, под землею, во тьме, шум другой работы, шум идущих встречу нам под землею — вы поймите, синьор, — под огромною тяжестью земли, которая могла бы раздавить нас, маленьких, всех сразу!
Фома вздрогнул, вскинул голову и встретился с испуганным, почти
безумным взглядом
отца. Игнат смотрел на сына и хрипло шептал...
Я плакал, ревел, как маленькое дитя, валялся по полу, рвал на себе волосы и едва не изорвал своих книг и тетрадей, и, конечно, только огорчение матери и кроткие увещания
отца спасли меня от глупых,
безумных поступков; на другой день я как будто очнулся, а на третий мог уже заниматься и читать вслух моих любимых стихотворцев со вниманием и удовольствием; на четвертый день я совершенно успокоился, и тогда только прояснилось лицо моего наставника.
Самое простое и обычное: взять за руку, поцеловать, сказать: «Здравствуй,
отец», — казалось непостижимо ужасным в своей чудовищной, нечеловеческой,
безумной лживости.
Еще за дверью слышится странное пение. Дверь открывается, и появляется
отец Варфоломей. Во-первых, он босой, во-вторых, лохмат, подпоясан веревкой, глаза
безумные.
Муаррон. Вы
безумный, вот что,
отец. Прямо Сганарель.
— Живи чисто! — завещала она сыну и твердо надеялась, что он соблюдет свою чистоту, как она свою соблюдала. «Это все, что чем манится, — почасту писывала она сыну в столицу, — дано богом в умножение рода, да
отец будешь, а не прелюбодей. Помни, что где двое у греха беспечны, там от них третий нарождается и будет от
безумных людей безгрешно стыд терпеть, а потому блюдись, дабы этого не было».
Петр.
Отец! Ты…
безумный!
Каменщик остановился. Он в эту хмельную,
безумную, бредовую секунду готов был убить кого угодно —
отца, сестру, священника, даже самого православного бога, но также был готов, как ребенок, послушаться приказания каждой твердой воли.
Безумный скряга!
Послушай, дочка. Нынче на тебя
Надеюсь я. На берег наш сегодня
Придет мужчина. Стереги его
И выдь ему навстречу. Он нам близок,
Он твой
отец.
Отец, так это правда?
Земле грозит опасность? Этот дерзкий,
Безумный самозванец в самом деле
Мог обмануть украйны? Мог рубеж
Переступить? И на тебя войною
Теперь идет?
Тупыми,
безумными глазами
отец смотрел, как он идет. Вот он стал короче, ноги его как бы утонули в песке… он ушел в него по пояс… по плечи… с головой. Нет его… Но через минуту, немного дальше того места, где он исчез, опять сначала появилась его голова, плечи, потом весь он… Он стал меньше теперь… Обернулся и смотрит сюда и что-то кричит.
Андрюшина хрестоматия была несомненно-толстая, ее распирало Багровым-внуком и Багровым-дедом, и лихорадящей матерью, дышащей прямо в грудь ребенку, и всей
безумной любовью этого ребенка, и ведрами рыбы, ловимой дурашливым молодым
отцом, и «Ты опять не спишь?» — Николенькой, и всеми теми гончими и борзыми, и всеми лирическими поэтами России.
— Ах ты, бесстыжая!.. Ах ты,
безумная! — продолжала началить Парашу Аксинья Захаровна. — А я еще распиналась за вас перед
отцом, говорила, что обе вы еще птенчики!.. Ах, непутная, непутная!.. Погоди ты у меня, вот
отцу скажу… Он те шкуру-то спустит.
Таково веселье на братчинах спокон веку водилось… «Как все на пиру напивалися, как все на пиру наедалися, и все на пиру пьяны-веселы, все на пиру порасхвастаются, который хвастает добрым конем, который хвастает золотой казной, разумный хвалится
отцом с матерью, а
безумный похвастает молодой женой… А и будет день ко вечеру, от малого до старого начинают робята боротися, а в ином кругу на кулачки битися… От тоя борьбы от ребячия, от того боя кулачного начинается драка великая» [Былина о Ваське Буслаеве.].
Миг разлуки приближался… И вдруг внезапно выплыл в моей памяти мой
безумный поступок с бегством… Мне хотелось еще раз услышать из уст моего
отца, что он вполне простил сумасшедшую маленькую Нину, и я тихонько, на ушко шепнула ему об этом, еще раз прося у него прощения.
Приятель глядит на бледное, измученное лицо
отца семейства, на его вспотевший лоб,
безумные глаза и пожимает плечами.
Эдгар, голый в виде
безумного, слышит это, но не открывается
отцу, а заменяет старика поводыря и разговаривает с
отцом, который не узнает его по голосу и считает юродивым.
Князь Сергей Сергеевич в коротких словах передал княгине Вассе Семеновне свой вчерашний разговор с
отцом Николаем. Княгиня Полторацкая была одна из самых ярых почитательниц луговского священника, а потому для нее участие
отца Николая в казавшейся ей до сих пор
безумной затее князя Лугового делало эту затею совершенно иной, освещало ее действительно в смысле почти богоугодного дела.
В минуты досады на нее, на
отца ее, в минуты какого-то бешеного исступления он решился на
безумное дело.
Попроси за меня
отца простить мне
безумные мои речи.
—
Отец, дорогой
отец! — воскликнула она, обнимая его в
безумном восторге.
— Известно, баба… волос дорог, а ум короток. Не дело
безумной потакать, мертвого младенца столько дней не прибранного держать… Наедет кто-нибудь из властей… Ох, как достанется… А кому?.. Все мне же, а не бабе… Баба что… дура… для нее закон не писан… а моя так совсем об двух ярусах… Сегодня же отниму у ней трупик и отвезу к
отцу в имение. Пусть хоронит, как знает…
—
Безумный, — говорил он, — я так долго не знал этого сокровища, не мог оценить его. Слушай, Елизавета, счеты наши с твоим
отцом тянулись слишком долго. Кончаю их, хоть и поздно. Виноват я был перед ним, перед твоею матерью; сильно каюсь в этом. Прости мне, добрая моя Агнеса, прости, Михаил Аполлонович. Не взыщите с меня на страшном суде и, когда явлюсь перед вами, примите меня с миром.
Горько было Андрюше слышать
безумную речь
отца. Он сидел на камне возле него, целовал его руки и обливал их слезами. Желая хоть сколько-нибудь поправить и заставить извинить беспорядок его наружности, унижающий родного старика в глазах прохожих, он скинул, будто от жара, шапочку, чтобы подпариться ему, и поправил на нем цепь. Аристотель взглянул на него с участием.
С первого взгляда можно было заметить, что он далеко не «завсегдатай» этой компании кутил, занимающихся лишь глупым прожиганием жизни и
безумными тратами средств, доставшихся им благодаря трудам или талантам их
отцов. Виктор Аркадьевич Бобров — так звали его — приходился племянником доктору Звездичу и, несмотря на то, что не прошло и четырех лет, как он кончил курс в Технологическом институте, занимал уже хорошее место на одном из казенных заводов Петербурга.
— Семен, Семен! — перебил его
отец… Твоя
безумная страсть к этой девчонке уже раз нам помешала в нашем деле, берегись, ты опять все испортишь…
Пришедши домой, Лиза рассказала
отцу о встрече с Владиславом и как он глубоко раскаивался в своих вчерашних
безумных речах и как просил у него прощения.
— Я ныне хотел вас видеть только для того, чтобы попросить у ног ваших прощение за мои
безумные речи, за все, чем мог вчера огорчить
отца вашего и вас. Хоть не проклинайте меня.
— Да, покинуть
отца, который вдали от сына видит в ней свое единственное утешение и опору, да это святотатство, на которое способна только
безумная женщина.
Взгляни на мои седины; по летам моим я мог бы быть
отцом тебе, а ты зовешь меня на
безумную драку.
Жена, немытая и нечесаная, совсем обестолковела и имеет вид
безумной, дети трясутся на телеге, а я,
отец семейства, марширую рядышком по шоссе и чувствую так, будто позади меня началось светопреставление и надобно всем нам бежать, бежать без оглядки, бежать бесконечно… не до Питера только, а до самой неведомой границы земли.
Она поднялась, и ей вдруг пришла
безумная мысль показать тому, кого она так давно любила, того, кого она теперь любила больше всего на свете. Но, прежде чем сказать то, что хотела, она взглянула в лицо
отца. Рассердится он или нет?